Декабрь 1969 Мне нравится стабильность. Мне нравится просыпаться каждое утро в одной и той же квартире и не осматривать комнату, пытаясь понять, где я. Мне нравится ходить в один и тот же магазин покупать одни и те же продукты и знать номер армейской базы, с которой они были украдены. Мне нравится однотипность действий, потому что так можно придерживаться иллюзии, что все под контролем. Единственное, к чему я не питаю нежных чувств, - ненависть к себе, с которой мне приходится ежедневно просыпаться. К тому же, как я смею жаловаться, если, чувствуя себя жалким и никчемным, я могу усаживаться в мягкое кресло напротив доктора Лектера, брать чашку чая и рассказывать ему о своем печальном детстве.
В декабре мы видимся с ним два раза в неделю: пятница и вторник. Четко установленный день, четко установленное время. Он говорит: «Вы можете приходить ко мне когда угодно в течение недели, но в эти два дня я хочу видеть вас перед собой ровно в семь часов. Это необходимо для вашего лечения, вы понимаете?» - и я киваю в ответ, надеясь, что он не догадается о моих приходах на двадцать минут раньше назначенного времени. Он говорит: «Важно иметь понятные ритуалы, традиционные действия, чтобы вы чувствовали: даже при эмоциональной нестабильности есть неизменные вещи, от которых вы можете отталкиваться во время эпизодов» - и я доедаю очередное пирожное, слушая это. Он говорит: «Я помогу вам, Уилл, если вы мне позволите». Я чувствую себя мистером президентом, принимающим решение, от которого зависит судьба нации.
Я разрешаю ему помогать мне, и, что очень странно и неожиданно, он действительно это делает. Ведь обычно тебе говорят: «Мэри-Энн, давай я буду любить тебя вечно», а на завтра трахают твоего старшего брата. Обычно ведь говорят: «Мы будем друзьями всегда-всегда», а потом забывают под дождем твое собрание Сэлинджера. В мире очень много мелких обманов, поэтому, когда доктор Лектер ставит все «на черное» и начинает работать со мной, первая идея, которая приходит мне в голову – совсем не целовать его руки и признаваться в преданности до могилы. Моя идея – начать ждать большого обмана, вместо череды мелких. Правда, пара галлонов чая и несколько килограмм печенья делают свою грязную работу, и я забываю о предосторожности. Чертово печенье.