В море цветов в гробу - бездыханное тело. Вот и еще одна жизнь отцвела, отзвенела. Так ненатянутой рвется струна, Так третий год не приходит весна, Так на губах замирает солнечный блик, не успевший песнею стать. Горькой насмешкой звучат прощальные фразы - Серым камням все равно, кто по ним размазан. Бывшим друзьям нет дела до мертвого - Был бы повод напиться до чертиков - Чтобы не слышать, как в мире поет пустота.
Снег идет третий год подряд. Рукописи горят.
Бьется вода, как сердце, в серые скалы. Скоро забудет мир о гибели скальда. Даже огонь не хранит его строчек, Даже ветер не помнит напевов, Даже хор волчьей стаи в полночь по нем панихиду не выл. Дым сигарет и голос сплетаются в звенья. Знает лишь время, за что награждает забвеньем. Знают лишь мертвые, что после смерти, Знают лишь карты, что было на сердце - Знают, да лгут - чтоб спокойнее было живым...
Путь певца - как стезя звезды: Прошлое - впереди.
Он не сражен стрелой, не вздернут на рее, Он не сожжен на костре за безумную ересь, Он не погиб на тонущем судне, Тонкими пальцами сжав свою лютню, Он не пал в последнем бою, защищая свою цитадель. Просто из тесной квартиры, где грязь и окурки, Вышел один в моросящую хмарь Петербурга, Старым плащом заслонился от ветра - И не заметил красного света... Вот кто воистину знал дорогу людей...