Они прогуливались по саду, и любой, кто увидел бы их сейчас, не сказал, что один охотник, а второй его добыча. Уилл понимал, что сейчас не лучшее время для нападения. Необходимо выждать, притаиться и выработать план дальнейших действий. Пока у Ганнибала и его плотоядной дочурки были запасы, он мог не опасаться за свою жизнь, а когда положение дел примет иной оборот, он успеет почувствовать, он всегда чувствовал, когда атмосфера накалялась. Ему приснится эта опасность. Только с группой охотников он сплоховал. Чересчур устал, чтобы почувствовать их приближение. Вымощенная крупным плоским камнем дорога уводила их все ближе к особняку. Ганнибал то и дело останавливался, чтобы взглянуть на пышущие красотой цветы, на тонкие иглы высокой травы, обнимающей клумбы. Уилл рассеянно наблюдал за ним, скользил взглядом по наплечникам безрукавки, по широкой спине и линии длинных ног. Ганнибал замер перед одним из соцветий, чуть нахмурил брови и недовольно сжал губы. Уилл уже успел заметить, что злость или гнев никогда не отражались на лице Ганнибала, но по надменно искривленным губам можно было прочесть недовольство – наивысшая степень отрицательных эмоций охотника. - Беделия была матерью Эбигейл, - вдруг признался Ганнибал, опустился перед клумбой на одно колено и выдернул раздражающий его сорняк. - Ты убил мать собственной дочери? – Уилл вскинул брови. – У тебя нет ничего святого! - Она ушла от меня и заключила союз с другим охотником, - Ганнибал смял сорняк и отбросил в сторону. – А потом решила забрать Эбигейл. Мы… враждовали. - А мне ты зачем это рассказываешь? – личная жизнь охотника мало его интересовала. - Возвращаясь к разговору о царапине, - хмыкнул Ганнибал, вновь взглянул на черточку на шее своей жертвы и как-то странно улыбнулся. Уилл, сам не ожидая от себя, пристыжено опустил взгляд, уставился на свои пыльные ботинки. - Не волнуйся, Эбигейл не сделает тебе больно. Она хорошая девочка, - успокоил его Ганнибал, а потом провел ладонью по склонной голове Уилла, зарылся пальцами в крупных кудрях темных волос. - Ты что творишь? – раздалось злобное шипение. - Трогаю тебя. - Я заметил! Отпусти. - И волосы мягкие, - ласково сообщил Ганнибал, перебирая колечки локонов. – И пахнут приятно. - Хватит меня нюхать! - Ничего не могу с собой поделать. Большое искушение, - ухмыльнулся Ганнибал, но руку все же убрал, освободил Уилла. И тот тут же отошел от него на шаг, глянул затравленным, но озлобленным зверьком. - Ты… - Поспешим в дом. Эбигейл должна была уже приготовить для тебя гостевую комнату и нагреть воду для купания. Раз ты наш почетный гость, мне необходимо приготовить роскошный ужин. - Я не буду есть человечину! Ты меня не заставишь! – Уилл пылал праведным гневом, раскраснелся, став ещё более соблазнительным и манящим. Щеки разрумянились, а жилка на шее стала биться быстрее, дергалась в такт озлобленному сердцу. – Я лучше с голода…. - Ты неуважительно относишься ко мне, как к хозяину дома, - Ганнибал прищурил теплые карие глаза. – Холодная забита дичью и прочими продуктами. Ты же не станешь более оскорблять меня своим недоверием? Уилл что-то пробормотал себе под нос, вновь уставился на свои ботинки, а потом нервно провел ладонью по лбу, убирая непослушные вихры волос. Ганнибал едва не застонал вслух, так ему хотелось повторить это движение, собрать пальцами липкую пленку пота с кожи Уилла, а потом ласково поцеловать в лоб. Уилл вкусный. Очень соблазнительный. Хотелось надкусить и распробовать деликатес, который сейчас смущенно топтался рядом и не знал, куда деть взгляд светлых сине-зеленых глаз. Темная бирюза и зеленая сосна, отстраненно подумал Ганнибал, уводя Уилла под крышу своего дома.