Уилл допросился до того, что сорвал голос, и на утро не смог подняться с постели. Ганнибал заботливо обтер его губкой, переодел и принес завтрак. А Уилл вдруг на такие знаки внимания отвернулся, накрылся одеялом с головой и не высовывался оттуда до тех пор, пока Ганнибал не оставил его одного. А сегодня Уилл помогал ему снимать виноград, держался отстраненно и немного холодно, зато Эбигейл улыбался искреннее и мягко. Это радовало и огорчало одновременно. Внезапно за долгие годы Ганнибалу захотелось чьего-то тепла. Но сражаться с собственной дочерью за внимание Уилла было смехотворно, а тот словно нарочно задаривал Эбигейл рассеянными улыбками, а при любом зрительном контакте с ним мрачнел лицом и гневно изламывал губы. - Если тебе есть, что мне сказать, говори сейчас, - шепнул ему Ганнибал, забирая последнюю корзину с виноградом. – Не надо пытаться убить меня взглядом. - Ты настоящее чудовище! – зашипел Уилл, попытался было припустить следом за Эбигейл, но Ганнибал схватил его за локоть, останавливая. - Не хочешь пояснить? - Ты… монстр! – Уилла затрясло. Все, что копилось столько дней, вдруг хлынуло через край, ломая защиту. – Как ты… в ту ночь!.. И я…. Черт! Я из-за тебя…. - Уилл, - строго одернул его Ганнибал. - Ты сделал меня… таким! – зашипел Уилл. – Я до тебя…. И ты…. Ты…. Да к черту тебя! Отцепись! От удивления он ослабил хватку, позволяя Уиллу позорно сбежать вслед за Эбигейл. Вскинув голову, Ганнибал зажмурился, подставляя лицо ласковому солнцу; на лице сама собой появилась широкая улыбка. Развращать невинного сновидца, которого до него никто не трогал, возможно, даже не целовал, оказалось настолько сладко, что во рту собралась слюна, которую Ганнибал поспешно сглотнул. Но челюсти все равно сводило от искушения бросить все и кинуться следом за Уиллом. Ни от одного вина он не хмелел настолько, что перед глазами начинал вертеться разноцветный мир. Какой же лакомый кусочек попался ему в руки.