А я всё та же, я всё та же, Я всё та же, я всё та же, Я всё та же, я всё та же, Я всё та же, я всё так же
Отвожу взгляд от людей, проезжающих мимо, Наедине со своими двоими двигаю, Прижимаю к груди сердце истово, Только прошу, вынеси, вынеси это всё. Вошла в зону умалишённости, Немые кричат во весь голос: «Что это?» Мошенники плачут из-за решётки, Проблемы не делаются решёнными. А чем мы им поспособствовали? Упавшие за борт не жалуются на пересохшее горло, А просят скорейшего наступления летального исхода. Почерк скользит по запястью как серп по молоту, Подскажи, как упасть и не стать расколотой. На дне тихого омута черти как проклятые Сочиняют очередной эпизод надоевшего ситкома. Мне бы выйти из комы, не свалившись в новую. Девочка с кафедры вычислительных комплексов Словила передоз, теперь ей мерещатся звёзды В зрачках равнодушных особей. Но что же такие чёрствые все? Вынести бы мусор раз и навсегда полностью! Мне опостыло ходить с этим ведром, Скелетов больше, чем шкафов, И не хватает докторов бороться.
На чёрной лестнице встретились два знакомых по подъезду, Умный и бездарь, и кто-то из них вырос в цене, А кто-то бесценно проводит время, Бренча на одной гитарной струне. И это слишком простой пример противопоставления, Но к середине повествования сдают нервы. Если умру первой, похорони меня на выходе из системы Привычных жизненных ценностей Индивидов без проблеска счастья на лице. Мы не выросли как Пушкин в лицее, Но тоже герои нашего времени, Как у Михаила Юрьевича Лермотова. Нас греет то же самое изо дня в день! Я была потеряна в феврале, но ищи меня в весне, Где-то ближе к концу апреля, Когда листья зазеленеют и растает последний снег, Окажусь той, что всегда была здесь.
Я верю, однажды всё станет понятно, Дожили бы мы до этого дня.
Мне бы немного тепла перенять от тебя, Чтоб остаться такой же яркой.