На снегу открытые дверцы так и манят, так и манят отсутствием решающего голоса, а волосы рвём на газетные полосы по десять, десять, десятьдесять. Проституция чувств от небрежно прострелянных слов, постэльных пастелей и неонового смеха между строк. Облака взбитые тянут-потянут к теме того, что творится над головой выше смутно заплаканных крыш, малыыш.. По разбитым лестницам шагаешь редко, будто бы даже не зная про ступеньки-дни, а огни вдалеке — лишь медно делёные месяцы, самолётами и кольцами веток. Откусанные верхушки деревьев-кисточек, вплетённые в недокрашенные рисунки обломки души, а ведь она целее чем души некоторых персонажей векторных, не спеши, Не слушай про цветочную смерть под самый нецветочный сон, где-то шарики под кожей, где-то привычки непохожи, внутри, слева, где похуже. Пишет о себе, но для всех, глупая такая. Я по-другому наоборот, на самом деле мы похожи, как вымазанные в саже горящие половинки леса на трассах дорожных и творожных массах.