в этих окнах нет сеток москитных, через которые, в полутемные скиты, солнечные лучи бы протискивались. через оконный проем отсутствует риск невзначай, по дурости, выскользнуть. на потеху язвительных журналистов.
на них нет ни решеток, ни амбарных засовов. в них – и печатные буквы, и непечатное слово. но так и липнет одурманенный взор в бездну новых малознакомых знакомых. там, за этим окном – бульварная площадь. и одичавшее одиночество.
там, за другими – небо усыпано звездною оспой, самолет завязал реактивный шнурок узелком. здесь, в этих окнах – безобразная россыпь болезненно желтых квадратов, еще не открытых оконцев. глаза потеряются за границами зоны комфорта, но все так же, с щелчком, открываются оконные створки.
другим - дождь и нордвест угрожает сохранности. хрусталики капель звенят, спотыкаясь о плоскости стекол, темнеют от влаги древесные кудри залакированных рам. а этим плевать. эти окна никогда не намокнут. лишь изредка, для возвращения четкости линий вытирать полупрозрачный ковер из пылинок.
летом из этих бесстыдно распахнутых окон не сочится полуночная похоть. зимой - не развеселят морозные вензеля. не спрячется под воротником утеплителя всепроникающий декабрьский сквозняк. и мухи не высохнут в плену у стекольных плит.
там, за границей засаленных бытом квартир новый день дебютирует в суетливое утро. жизнь кипит, испаряя часы и минуты. здесь, под рокот системного блока – бесконечное ралли. открываются и закрываются окна папок и файлов.