Мне нравится, как он сказал: «Поехали!..» (Лихой ямщик. Солома в бороде.) Пошло по свету отзвуками, эхами, рассказами, кругами по воде... ...И Главного конструктора знобило. И космодром был напряжённо пуст. «Поехали!» – такое слово было. Но перед этим прозвучало: «Пуск!!» ...И сердце билось не внутри, а возле. И было незнакомо и смешно. А он ремень поправил, будто вожжи, и про себя губами чмокнул: «Но-о-о!..» И широко, размашисто, стотонно, надежд не оставляя на потом, с оттяжкой по умытому бетону вдруг стегануло огненным кнутом! И грохнул рёв! И забурлила ярость! Закрыла небо дымная стена... Земля вогнулась чуть и, распрямляясь, ракету подтолкнула. А она во власти неожиданного бунта, божественному куполу под стать, так отрывалась от земли, как будто раздумывала: стоит ли взлетать?.. И всё-таки она решила: «Надо!..» Запарена, по-бабьи – тяжела, сейчас она рожала космонавта! Единственного. Первого...
Пошла! Пошла, родная!..
...Дальше было просто. Работа. И не более того. Он медлил, отвечая на вопросы, не думая, что все слова его войдут в века, подхватятся поэтами, забронзовев, надоедят глазам...
Мне нравится, как он сказал: «Поехали!..» А главное: он сделал, как сказал!