Снятся усталым спортсменам рекорды. Снятся суровым поэтам слова. Снятся влюбленным в огромном городе необитаемые острова.
Самые дальние, самые тайные, ветру открытые с трех сторон, необнаруженные, необитаемые, принадлежащие тем, кто влюблен.
Даже отличник очень старательный их не запомнит со школьной скамьи,— ведь у влюбленных своя география! Ведь у влюбленных карты свои! Пусть для неверящих это в новинку,— только любовь предъявила права. Верьте: не сказка, верьте: не выдумка — необитаемые острова!..
Все здесь простое, все самое первое — ровная, медленная река, тонкие-тонкие, белые-белые, длинные-длинные облака. Ветры, которым под небом не тесно, птицы, поющие нараспев, море, бессонное, словно сердце, горы, уверенные в себе. Здесь водопады литые, летящие, мягкая, трепетная трава... Только для любящих по-настоящему эти великие острова!.. Двое на острове. Двое на острове. Двое — и все!.. А над ними — гроза. Двое – и небо тысячеверстное. Двое – и вечность! И звезды в глаза... Это не просто. Это не просто. Это сложнее любого в сто крат... В городе стихшем на перекрестках желтым огнем светофоры горят. Меркнет оранжевый отблеск неона. Гаснут рекламы, гуденье прервав...
Тушатся окна, тушатся окна в необитаемых островах.
Аленке:
Аленке
Где-то оторопь зноя с ног человека валит. Где-то метель по насту щупальцами тарахтит…
А твоего солнца хватит на десять Африк. А твоего холода – на несколько Антарктид…
Снова, крича от ярости, вулканы стучатся в землю! Гулким, дымящимся клекотом планета потрясена… А ты – беспощадней пожаров. Сильнее землетрясений. И в тысячу раз беспомощней двухмесячного пацана…
Оглядываться не стоит. Оправдываться не надо. Я только всё чаще спрашиваю с улыбкою и тоской: - За что мне такая мука? За что мне такая награда? Ежеминутная сутолока. Ежесекундный покой.