осень, замерзшие откровенья неба, приюты и тоска фонарного цвета. мы остались никем, опорочив мечты - слова отравили, успевши дважды сгнить.
лирика жизни грустна, как бы ты ни кривлялся, покуда в каждой руке тебя ждёт вывих запястья. и к чёрту! я плюю под подошву, впереди город знающий так много и неосторожно;
я в нём - ищущий на ощупь чего-то другого, (глаза закрыты, губы отсохли) чего-то родного... любовь к панелям и небу... в такие моменты мне привычно доставать сигарету.
и вот он - позвоночник вселенной, я прихожу сюда, когда на улице достаточно серо, он переломлен; я на изломе. разница лишь в том, в какую я уйду комнату сегодня.
это стихи без развития, это история без морали, это осень пиздежа и блядства - это мы постарались! это число без значения, яма без дна и это предложение не закончишь словом "плацкарт".
похоже на то, что мы в плену переломленных рук, холодного озера, знающего только круг, и прилепивши ценник, ты не назначишь цену, в такие моменты становится страшно тратить время
и достаешь сигарету. похоже, всё что нам осталось - это крохи от Бога, а остальное - водка. и что ни день - то более полое. хотя, знаешь, я бы грелся твоими холодными руками под кофтой
в ленинграде и в выходные, а остальное, мне кажется, было бы видно, хоть и не стыкуется паззл... я бы убрал из своей жизни поэзию, а, значит, и самое сложное разом,
но я приговорён писать стихи, искать ответы, облизывать закаты и целовать рассветы, хотя лучше был бы пьяным - так вселенная начинает выражаться невнятно.
я выложил всю мелочь в стопку, девятнадцатое октября, моя дырявая футболка. еще один текст без ответа, ещё сигарета, ладно... давай дождёмся кометы.