На одесском на майдане шум-переполох, Полицмейстер Геловани проглотил свисток. Потому что утром рано у его жены Кто-то из моих жиганов позабыл штаны.
Бедный обер-полицмейстер бегает, кричит, А его мадам без чувства бледная лежит. Не могла она Сэмену ночью отказать, Если мужа нету дома, если не с кем спать.
Мой братан для марафета бобочку надел, На резном ходу штиблеты, лорд их не имел, Клифт парижский от Диора, вязаный картуз. Ох, кому-то будет цорес, ой, бубновый туз!
Ровно в полночь на диване Сёма, сняв костюм, Кушал с бабой Геловани вяленый изюм. Словно луч от паровоза, взгляд его скользит По буфету, где, наверно, золото лежит.
Губы жаркие целуют девичье лицо, А пальцы цепкие снимают с камушком кольцо. Но темперамент её южный он не рассчитал, И в момент не самый нужный урка закричал.
Тут ворвался Геловани в вязаном белье, И увидел уркагана в женином колье. И пока он свою челюсть двигал взад-вперёд, Князь и гордость Молдаванки двинул в огород.