Река не вынесет меня к морю. Ведь кто-то должен прорасти на берегу и на обрыве запустить корни в песок и глину, и скрепить грунт, чтоб не осыпалось и не размылось, не обвалился под ногой спуск… А от реки идёт волной сырость, и птичьим цоканьем частит пульс. И вот весна. И утонул в пенном черёмуховом снеге ближний склон, и небо тянется к земле немо, и от низин ещё несёт льдом, и я клонюсь с обрыва в тот омут, где целый выводок чертей ждёт… Река меня совсем другой помнит и отражает в глубине вод. Я столько раз переживу зиму, что пустота меня внутри съест, и вот однажды под цепным ливнем раскину ветви до земли – в крест, в последнем выдохе ветрам вторя, последнем семечке летя – въявь… Оно, конечно, поплывёт к морю. И прорастёт чуть дальше, чем я.