Мне Аббатиса задала урок – Ей карту Рая сделать поточнее. Я ей сказала – я не Сведенборг. Она мне: будь смиренней и смирнее. Всю ночь напрасно мучилась и сникла, Пока не прилетел мой Ангел-Волк, Он взял карандаши, бумагу, циркуль И вспомнил на бумаге все, что мог. Но Аббатиса мне сказала: "Спрячь. Или сожги. Ведь я тебя просила, Тебе бы только ангела запрячь, А где ж твои и зрение и сила?"
Мне Аббатиса задала урок – Чтоб я неделю не пила, не ела, Чтоб на себя я изнутри смотрела Как на распятую – на раны рук и ног. Неделю так я истово трудилась – А было лето, ухала гроза, – Как на ступнях вдруг язвами открылись И на ладонях синие глаза. Я к Аббатисе кинулась – смотрите! Стигматы! В голубой крови! Она в ответ: ступай назад в обитель, И нет в тебе ни боли, ни любви.
Мне Аббатиса задала урок – Чтоб я умом в Ерусалим летела На вечерю прощанья и любви, – И я помчалась, бросив на пол тело. "Что видела ты?" – "Видела я вечер. Все с рынка шли. В дому горели свечи. Мужей двенадцать, кубок и ножи, Вино, на стол пролитое. В нем – муху. Она болтала лапками, но жизнь В ней, пьяной, меркла..." – "Ну а Спасителя?" – "Его я не видала. Нет, врать не буду. Стоило Глаза поднять – их будто солнцем выжигало, Шар золотой калил. Как ни старалась – Его не видела, почти слепой осталась". Она мне улыбнулась – "Глазкам больно?" И в первый раз осталась мной довольна.