Роман Трахтенберг - Про Писюна, кошку Дусю, и попугая Розелло | Текст песни

• Тексты песен
• Роман Трахтенберг
• Про Писюна, кошку Дусю, и попугая Розелло

СВИТЕР
Когда мы с мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был неадекватным,
но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда
люди засыпают неожиданно), только он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То-есть сначала он
во что-то втыкал, а потом ни стого, ни с сего стопорился и пускал слюну.
Приходил в себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у придурка опять
батарейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За
глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому
обозвали Стасика нейтрально - Писюном.
Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с Мишей в
писюновские друзья и много чего нам про него поведала. Оказалось был целый список вещей - типа
"циклично движущихся, блин, объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые Писюну
нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретный долговременный
ступор или хрен-его-знает-что-еще. Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах
ввести писюна в кому - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а
через равные промежутки времени вертел у того перед рожей цветными карандашами, изображая яркую
цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хер там. Писюн не поддавался.
После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша
сурово, как бля товарищ Берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей, блин,
пост-модернизма, привезённый из какого-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего
опыта, я понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству
наркоманов и дальтоников, художественными средствами был изображён героиновый приход, но в ту
пору мы были свято уверены, что это пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под
палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда Миша надевал эту паранойю, превращаясь в сплошное
красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навязчивое желание обхватив голову руками бежать нах.й
прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, грёбаные пришельцы!". Стоило Мише выйти в
этом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что
думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня
лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения,
поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на блёкло-сером
раздевалочном фоне мишин свитер нехило так выделялся. Да фигли там, скажу больше - не существует
в природе вообще такого фона, на котором этот е@учий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы
нароете где-нибудь летающую тарелку с огромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете
смело, одев мишин свитер, встать рядом - такие вещи идеально дополняют друг друга.
Красное пятно блякнуло что-то вроде "счастливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав
глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое хлебало, как будто он всю ночь ловил черную
рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа за%банный - с подкашивающимися
ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я его минут 15
откачивал. Мише сказал сжечь свитер нах.

ДУСЯ
Была у Писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно звезданутое животное - впиливалась с
разбегу в стены, промахивалась нафиг мимо миски с молоком харей в пол, корчила непонятные рожи.
Дусей, хстати, она была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на
"пошла на х%й". В общем Дуся была не жилец в любом случае - каску у неё снесло при рождении, и
по законам природы она должна была скопытиться к черту ещё в раннем детстве, когда

Роман Трахтенберг еще тексты