Дневник Роршаха, двенадцатое октября тысяча девятьсот восемьдесят пятого. Собачья туша в переулке по утру. След шины на разорванном брюхе. Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы – продолжения сточных канав, канавы заполнены кровью. И когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнёт тонуть. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: «Спаси нас». Я прошепчу: «Нет». Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз в чёртово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы, сладкоголосые болтуны. И отчего-то вдруг никто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный город. Он вопит как скотобойня, полная умственно отсталых детей. А ночь воняет блудом и нечистой совестью.