Та самая судорожная веселость, которую так любит кинематограф в погоне за звенящей медной монетой ухмылкой зрителя. Когда «вот же ублюдок» и «ты что, серьезно?», рубить с плеча, загонять в угол, тянуть лукаво уголки губ: «Давай, давай, еще, еще один гвоздь в крышку!». Когда стакан водки – залпом, сжатые зубы, не попадать по клавишам и хватать, рвать, бежать: «Нате, выкусите, я был».
Срезать волосы, которые не приклеишь, срезать людей, которые – «в последний раз». И смеяться: весело. Терять всегда весело.
Терять – это почти наркотик: пожалуйста, последний разочек. Сел: ух! – понесло. На завтрак, обед и ужин. Не забудь увеличить дозу.
Это - то самое «рубить пальцы из-за занозы». По одному, конечно, и – «на похоронах в белом». Вождь краснокожих, Дон Кихот в мельничных жерновах. То самое «к у л ь т и в и р о в а т ь», чтобы, не дай бог, не подумать, что счастлив.
Когда – робкое «бац» в сердце, а ты уже знаешь: оно! – и руками эти самые ребра разрываешь, копошишься, ищешь, рвешь… - вот!
Восторг почти детский, как кладка под носом, затяжка – фух! Полетели.
Терять одного – это так, для «сопливых», с прозрачными венами и поджатым хвостом. Руби. Руби. Руби.