Едва ли я вру, едва ли смеюсь, Знает ли кто городок Чистоплюйск? Да будет пятнадцать раз проклят тот год, Когда в Чистоплюйске родился урод Физически все хорошо у него, Бориской назвали урода того. А просто родился он, Господа зля, В двадцать девятый день февраля.
И девушек очень Бориска любил. Сладким шампанским бесплатно поил. Они в ответ, что мол, не за хрен, Пялили юбки выше колен; Маруська-шалава любила его. И все хорошо, окромя одного: «Зачем родился ты, Господа зля. В двадцать девятый день февраля»?
Гордилися им Чистоплюйска жильцы. Неслася молва во все концы, Что на новом гербе городском Бориска лупит медведя кнутом. А местный поп, отец Гавриил, Как пьян упивался, Бориску любил: «Эх, родился Божья ты тля В двадцать девятый день февраля».
А как получилось - не помнит никто. Приехал в город цирк «Шапито». Уехал цирк – Бориски нет. Стали искать – простыл след. А как получилось – никому невдомек; Стал супермаркетом местный ларек, Маруська-шалава ушла в монастырь, А вместо Бориски родился упырь
А мэром был тогда старый еврей. Упырь вошел, не заметив дверей: «А ну созывай на площадь народ Посмотрим, кто из нас здесь урод. Давно», - говорит – «Я крови не пил…» И кто молча плакал, кто воплем вопил… И грянул гром, содрогнулась земля… В двадцать девятый день февраля.