Я бродячий Актер, мой Театр – картель. Мои имя и возраст известны лишь Богу. Лес – жилище мое, а солома – постель. И я каждый день к дому забываю дорогу…
Я хотел бы вернуться и посмотреть, Чем же занят там люд? В чем они видят Счастье? Мужикам только пить, ну а бабам – стареть. Ну а братья сестер обвиняют в разврате.
Каждый меряет силу толщиной кошелька, А духовность – числом куполов на груди. Стоя перед обрывом, с лицом Дурака Восклицает: «У нас еще все впереди…»
А секрет быть приятным и хорошим для всех Заключается в системе постановки улыбок. И плевок в твою спину вызывает лишь смех: Мол, если не плюют в рожу, значит в жизни нету ошибок…
Нам никогда не ответить на вечный вопрос: Что есть Свято для нас: Церковь или Кабак? Ведь на Исповедь ходим как на допрос, А в Кабаке напиваемся на ржавый пятак.
И придя в это логово потных и пьяных тел, Умоляем халдея налить вина в долг. И, пронзая им Душу, словно тысячью стрел, Забиваемся в угол, чтоб не видел нас Бог.
А вчера я решил, что мне нужно уйти, И позвал всех друзей на прощальный обед. Но никто не пришел. Все сказали: «Прости». И сослались на занятость и высоту бед.
И мы сидели вдвоем: я и пьяный сосед, Он в угаре хмельном обвинял в чем-то Бога. И тогда я оделся и вышел на Свет, Все оставив ему, и пустился с порога…
Я бродячий Актер, мой Театр – картель. Мои имя и возраст известны лишь Богу. Лес – жилище мое, а солома – постель. И я каждый день к дому забываю дорогу…