Она звала меня «милый», Но наткнулась на жесткие кузьминские вилы, На перевод скотины, я помню те лютые зимы, Когда мне хотелось лишь жалиться и ебать,
И на все мне было класть с прибором, С дворОм или двОром, ворОм или вОром, Когда ты мертв душой, ты по-любому существуешь сором. И каждый круг последний – первый из новых мук.
Хватай из первых рук: Усталые глаза пьяных москвичек-сестричек, Подруг, еще не совсем сук, но и уже не чистых, Знаешь, если честно, это все уходит корнями куда-то в детство.
Мы уже были смолоду приучены к холоду, А время лишь раздуло бурями насыпь, Под которой эпоха увидела нас – Правда, прогнивших насквозь…
Припев:
Давно не ангел, падал так много раз, Не гнушаясь грязью измазанных масс, И через призму темную от копоти фраз, Смотри как сыпятся бревна из моих глаз!
2 куплет:
Каждая песчинка хочет управлять бурей, Глухой подсудимый ждет решениья немых судей, Ум отрицает веру, вера отрицает ум, Тяга к приключениям больше названных сумм.
А годы летят на бешенной скорости, В прошлого пропасть падают сомнения с гордостью, Я вижу грустные взгляды на местности – Они ждали конца в декабре, теперь опять в неизвестности.
Мой мозг будто сепарирован, не знаю что лучше: Быть одному или учиться выслушивать, По-новому старое, по-старому новое, Весь этот набор загонов с абстрактными догмами.
Я столько раз умирал, что внутри стало тише, Я столько раз убивал, что не хочется больше, Второе дыхание рождает живое слово Дальше и дольше, даже если не хочешь.
Припев:
Падал так много раз, Не гнушаюсь грязью измазанных масс, И через призму темную от копоти фраз, Смотри как сыпятся бревна из моих глаз!
Давно не ангел, падал так много раз, Не гнушаясь грязью измазанных масс, И через призму темную от копоти фраз, Смотри как сыпятся бревна из моих глаз!