меня, вероятно, спасти уже не удастся - во мне смеется Энди, яростно хохочет Брут, мне восемнадцать, и можно сосчитать по пальцам сколько раз в этой жизни I got wet throught. ожидание танцует во мне неуклюжим вальсом, счастье летит ко мне и спотыкается на лету, падает, как подстреленное, и умирает в муках на паркетном льду.
это всё - как автоматическое любовное письмо, составленное тупой машиной. город кашляет на тебя черным воздухом, кладет тебе под шины людей. мой смысл жизни недосягаем, как бутылка со всемогущим джином - и я в каких-то странных людях теперь ищу себе друзей. был ты, теперь тебя не стало, и так хотелось бы, но нет вестей.
знаю, признаться в этом - это как перед прокурором сознаться, глаза невинно распластать, хныкать в кулак, жаловаться, что ты во мне занозой сидишь.
это когда целую ночь готовишь слова, чтобы все сказать, и потом молчишь.