Слабый шорох вдоль стен Мягкий бархатный стук Ваша поступь легка - Шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной
Любопытство и робость Истома и страх Сладко кружится пропасть И стон на губах -
Так замрите пред мертвой витриной, где выставлен труп мой.
Я изрядный танцор - прикоснитесь желаньем, я выйду
Обратите внимание - щеголь, красавец и фат Лишь слегка потускнел мой камзол. изукрашенный пылью Да в разомкнутой коже оскалиной кости блестят. на стене молоток - Бейте прямо а стекло И осколков поток Рухнет больно и зло Вы падете без вывертов - ярко, но просто, поверьте.
Дребезг треснувшей жизни Хрустальный трезвон Тризна в горней отчизне Трезво взрезан виссон Я пред Вами, а Вы предо мной - киска, зубки ощерьте
И оркестр из шести богомолов ударит в литавры Я сожму Вашу талию в тонких костлявых руках Первый танец - кадриль, на широких лопатках кентавра Сорок бешеных па по-над бездной, чье детище - мрак.
Кто сказал "Казанова не знает любви" - тот не понял вопроса Мной изведан безумный полет на хвосте перетертого троса Ржавый скрежет лебедок и блоков - мелодия бреда Казанова. прогнувшись, касаткой ныряет в поклон менуэта
За ключицу держитесь - Безудержный пляс Не глядите в замочные скважины глаз Там, под крышкою черепа, - пыль и сушеные мухи
Я рукой в три кольца обовью Ваш каркас а затем куртуазно отщелкаю вальс Кастаньетами желтых зубов Возле Вашего нежного уха. Нет дороги назад - перекрыта и взорвана трасса И не рвитесь из рук - время криво, и вряд ли право
Серный дым заклубился - скользим по кускам обгорелого мяса Вдоль багряных чертогов Властителя Века Сего. Что Вы вздрогнули, детка. - Не Армагеддон. Это яростный рев Похотливых валторн В честь одной безвозвратно погибшей. хоть юной, особы. и не вздумайте дернуть Крест-накрест рукой Вам же нравится пропасть - Так рвитесь за мной Будет бал в любострастии ложа из приторной сдобы.
Плошки с беличьим жиром во мраке призывно мерцают Канделябры свихнувшейся, пряной, развратной любви Шаг с карниза, рывок на асфальт. где червем отмокает Прах решенья бороться с вакхическим пульсом в крови
Кто сказал - Казанова чарует лишь с целью маневра ? Мне причастен пикантный полет на хвосте перетертого нерва Мои напор сокрушит Гималаи и гордые Анды В монотонной свирепости черной и злой сарабанды
Треск разорванной ткани Бесстыдная мгла В обнаженной нирване Схлестнулись тела Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи диким хмелем обвейся И стыло смотри как звезда эдельвейса Раскрылась внутри Как вибрирует в плеске соития мой позвоночник
Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге Там пришли за тобой , только это до времени ждет Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги И безумный возница оскалит ликующий рот Леденяще и скупо Ударит Луна Содрогнется над крупом Возницы спина Завизжат на дорожных камнях проступившие лица В тусклых митрах тумана Под крыльями сна Расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна И совьют на воздусех пылающий бред багряницы
Но не помни об этом в упругом пьянящем экстазе Выпестовывай сладость мучительной влажной волны Звезды рушатся вбок, лик ощерен и зверообразен Время взорвано зверем и взрезана кровля спины
Кто сказал "Казанова расчетлив. - тот врет неумело Я люблю безоглядно врастать в прежде чуждое тело Полночь, руки внутри, скоро сердце под пальцами брызнет Я пленен сладострастьем полета на осколке взорвавшейся жизни!
Снова - шорох вдоль стен мягкий бархатный стук Снова поступь легка - шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной. Любопытство и робость, истома и страх Сладко кружится пропасть и стон на губах. Подойдите. Вас манит витрина, где в