Померкнул свет, Потух очаг, Король сложил главу на подступах к столице. Событий нет Иных, чем бед. Несут гонцы лихое эхо от границы.
В порту галдёж, Пакуют груз, Дают полцарства за скамейку на триере. Кругом грабёж, Надежда - ложь, И нам придётся оставаться на премьере.
И мы танцуем в тронном зале среди брошенных на произвол реликвий. Со стен глядят на нас растерянно портретов обесцвеченные лики. Когда падёт могучий Рим и первый варвар въедет в оперный театр Верхом на бронзовом коне, тут станет ясно кто плебей, а кто - сенатор.
Прощальный бал, Балкон в цветах, Горят предместья, фейерверк оплачен кровью. Развеет галл Сомнения в прах, Махнет старуха смерть косой у изголовья.
Кому - трофей, Кому - триумф, Кому кинжал врага по рукоятку в горло. Кого кормить мышей Отправят в трюм, Не удивит галерный раб манерой лорда.
И если вынесет нас щепками потоком неизбежных потрясений, Изрядно вымотав в пути, на опустевший и угрюмый плёс осенний, Мы сядем греться у костра, и наблюдать, как умирает с каждым годом Держава, сломленная собственным великим, но юродивым народом.
Пуста казна, Меч затуплён, Нам не узнать похвальной участи героев. Мы пьём до дна Позор племён, Теряя Веру и Язык, и выход к морю.
Мы танцевали в тронном зале, упиваясь обретённою свободой, А ветер гнал наперекор течению мутные изменчивые воды, Шагать на глиняных ногах, летать на сломанных крылах - премудрость древних. Прости, покинутая мать, прости, поруганная мать, сынов неверных...
P.S. И те, кто знал, и все, кто мог, шагнули молча за порог - и в Зазеркалье. И тех, кто пел о тех, кто смел, глушил на каждом перекрёстке лай шакалий. Когда оттают ледники, нас раскопают лыжники в мохнатых шапках, И будут долго изучать, но не сломается печать молчания... жалко...