Старый осёл косточки грел на лужайке, Тут молодой ослик к нему подошёл: Старых ослов было всегда ему жалко И разговор вежливо с ним он завёл:
- Знаете ли Вы, третьего дня что случилось? – Злыми людьми распят был здесь Иисус! Старый осёл голову поднял насилу, Словно к его шее привязан был груз.
Хрипло в ответ ослику смог он ответить: - Знаю, но Он нынче из гроба исчез… Мне не понять, как это люди не верят, В то, что Христос силою Божьей воскрес!
И без того ослика уши большие Стали расти вдруг от услышанных слов. Старый осёл лоб свой наморщил плешивый И рассказал, как ему раз повезло:
Помню, когда был я ослёнком примерным И не мечтал быть у кого-то в чести, Выпало мне ночью Святое Семейство Зимней порой в древний Египет везти.
Град Вифлеем было покинуть им надо: Мать и Дитя сели на спину ко мне. Я не могу ту передать тебе радость, Что Божий Сын был у меня на спине!
Помню ещё, как все мы проголодались, И как росла рядом смоковница там. Ветви её неба как будто касались, Ни одного не было снизу плода.
И подошла Дева к смоковнице этой, Ветви её вдруг наклонились к земле! Я не видал чуда такого на свете И ничего слаще тех смокв я не ел!..
Старый осёл даже сумел послезиться, А молодой скромно потупил глаза: - Знаете, а я взят был у мамы-ослицы – Это Иисус ученикам приказал.
Спину мою люди одеждой покрыли, Под ноги мне ветви от пальмы легли. Видел я, как все Иисуса любили! И Он на мне въехал в Иерусалим!
Славя Творца, благоговейные звери Верили в то, что было ясно без слов. И только мы – те, кто погрязли в неверьи, - Хуже порой даже упрямых ослов!