Время-почерком поездов, расписанием электричек с часовой погрешностью твоих городов и моих мыслей. Я думал, что дым- это средство, но цель оправдала смысл, как зрелость не видит в детстве особых его грехов. Осознанность-это фаза бессмысленных перепОстов. Так глупо судить о чести \\рожденные в мелочах, так просто считать себя высшим эго, по сути в итоге весь космос обязан тебя считать как некую точку отсчета. Моя городская гладь- не твоя, о мой Бог, забота. Эти улицы знают точно, что в разбитой моей парадной засыпал после синьки пророк. Я пытался читать ему море, ограничившись парой строк. А потом, разбивая стекла, я кричал, что я есть поэт. Он прикладывал небо к горлу и блевал резкой рифмой в пору площадей близ Садов Побед. Я терял свою крайнюю меру, хотя знал, что особо нет ни\какого великого смысла. Ни мотива. ни слова. ноль. мое время-всего лишь числа. мой мотив-это чья-то боль.
Только вперёд. И никаких "или". В омут вдали сереющих автострад. В пасть железнодорожных линий. Куда угодно, но никаких назад.
Выстроены вокруг города гарнизоны, Рушатся крепкие стены моих блокад. Значит пора, ехать в пустом вагоне, Куда подальше, лишь бы тебя не звать.
позови меня тихо, шепотом, я приду к тебе с поднятым воротом. все бы поровну, только понту нам- мне хоть холод панельного короба.
все бы здорово нам, да до гроба, только город рвет гордым горло. все бы поровну, ну а толку- ты не в силах молчать так долго.
только кромку бы, да не громко- лед и так по весеннему тонкий, разрывают слова перепонки. эти люди-подонки,
в этой гонке рвут рамки. танки по стихами, срывались планки. ты-моя триумфальная арка, у Ремарка я вздором жив.
полусонную чью-то жизнь солнце бьет предрассветным кастетом. ты теряешь глаза в планшетах.. для тебя время-хуже диеты. для меня время-хуже чернил.