Три злые ноты по дворам. Гуляет эхо там, Где вся перцовая пиздота уже отъехала. От этого не по себе, но плюсы очевидны, Обидно только то, что Ваню Киномана не видно. О чем молчим. На чем торчим. Внутри болото боли. Поле после саранчи. Мамы-врачи и сын цеплялся за халат. Крысиный яд. В нас – метамфетамина сульфат. Судьба… так с двушек тянет за порог и Из битых елочных игрушек делают дороги. Жгучий вонючий фен. Взорвавшийся зрачок. «А чо?» - сказал и сделал дурачок. …На пятый день без сна я видел духов, но нечетко. Суставы щелкали, ввалились и гноились щеки. На объебосе с меня как будто сняли кожу, Но мы вывозим. Несем эту хуйню, как ношу. Здоровье – что это и где ты его видел, скажи? Над пропастью во лжи. Скоро рассвет. Лежи. Все можно пережить, закончится и это. Отключишь телефон и пропадут билеты. А это только эпизод моих красот. Вместо меня туда опять идет какой-то скот. Куда-то ехать, за кем-то бегать. Где двинут нехотя мне полпакета перхоти...
Госпиталь в голове моей, Господи... Люди в наколках в муках умирают на койках. Успокойся, брат, умри и не дыши. И тут смешны ваши сытые мятежи.
Любовницы тут ставят свечи за жен и мужей И обожженный нос тут прячут от чужих ушей Слишком большие цены у простого секса Ожоги – восемьдесят пять процентов сердца Секции бокса, секции бальных танцев Там научили нас красиво двигаться и драться В девочках грация воспитана станком А я не раз еблом ловил кулак и бил в ебло кулаком Кого считал врагом тому показывал клыки Твою подругу мужики зовут на шашлыки Она вонзает каблуки в твои надежды Ты веришь, что ничьей руки не будет под ее одеждой Ну где же ты? Минуты лезвием по горлу В голову лезет то, что кто-то гладит тебя голую, Жадно ебёт, себе берёт твой жаркий рот Это глубины мутных вод, водоворот. И трубку не берёт. И что-то не идёт. Да просто, идиот, ты перепутал яд и йод И я её отпустил на все четыре Ты превратилась в рысь и убежала, как княгиня Чердыни. Случайно ли что нам двоим досталось счастье непростое Я скучаю по твоим теплым объятьям спросонья, Я знаю, ты – сатана, и говорю – уйди. …Он вышел из окна прижав икону к груди.
Госпиталь в голове моей, Господи... Люди в наколках в муках умирают на койках. Успокойся, брат, умри и не дыши. И тут смешны ваши сытые мятежи.