Кто там орёт, блин, как тренер Юрий Сёмин у бровки? Тут люди в трениках идут не с тренировки. Мы с Мишей за любой кипиш, кроме голодовки. Шире улыбки в местной ментовке. Стометровка от остановки до двора, Была ветровка у меня, теперь одна большая дыра. Ты рад, что ничего не проебал пока бежал. Присели, отдышались, встряли, сука, еле съебались. На небе звёзды, у нас дела земные, Не добрые, не злые, лысые, сорок-седьмые. Идут отзвоны, угрозы. "Где эти гандоны? Мы подъедем, не вопрос. Набери Антону!". Рингтоны, смех, собрали всех, От напряжения дрожим мы, нас три машины. Он мучал салаг, мучал кошек и собак, Не знали слёз его белёсые глаза маньяка. Ты, длинный, ебало в глину, чёрт галимый! Либо мы будем, блядь, неумолимы, как талибы! Меня задело, что эта хуйня меня задела, И ей за это прилетело и прилетело за дело. Умело топчем их, хуячим, кто как хочет. А чё он мычит, этот разбитый рот рабочий, а? Мы их калечим, превращая лица в лечо. Чо, бычок, ты понял, что ты обречён? Чо?
Три ножа ужалят, как один кинжал, Ты не ожидал? Здесь три прожжённых жала. Слушай-ка, ты бы шагал отсюда шакал. Дайте вожака мне, и судьба решала. Три ножа ужалят, как один кинжал, Ты не ожидал? Здесь три прожжённых жала. Слушай-ка, ты бы шагал отсюда шакал. Нет во мне к тебе жалости, а в руке сажало.