Громом в тиши вечерней внезапно прогремела весть, Что лютый ворог уже близко. И в келье своей замшелой Сиволдай решил засесть Покуда буря не утихнет. Но, к счастью, прознали бабы, что негодный жирный поп Не хочет на войну сбираться. И, вытащив его за рясу, расшибли ему лоб. Заставили в воины податься!
И расстилается перед взором даль. Рассветом пламенным лютых битв огонь и печаль, И одиночество, в горле комом страх и тоска, Ведь трусам места нет на поле брани!
Рыдает. Ох, как не хочется напрасно помирать. Но ветер слёзы его сушит. Ведь так не научился он ни драться, ни стрелять. Всю жизнь слугой он был послушным.
Как же буду убивать, если вдруг придётся, Ведь на страшном на суде всё сполна зачтётся. Если жизнь чужую взять, то тогда навеки Буду тихо подгорать в адском жарком пекле.
И вот уже смертельный бой, Земля кипит и всюду взрывы! И Сатаны зловещий вой. И смерти конь трясёт своею гривой Укрыться! Спрятаться! Уйти! Сбежать! Залечь на дне окопа! Тут репой пареной пахнуло от него Осколком бедному пробило жопу!
Коль пошёл ты на войну, то воюй достойно Предки рады и Господь с туч глядит довольно Но откуда же попу взять сию отвагу, Он ведь только пел псалмы, да хуячил брагу!