В глубь степи порыжевшей уносил меня конь, За душой моей грешной по пятам шел огонь. Это ль воля господня, что на зависть заре Должен был я сегодня умереть на костре?! Или дьявол от скуки затерялся в толпе, Что б из боли и муки выпечь хлеба себе... Было все очень просто - к горлу острая сталь: -Велено на допрос нам отвести тебя, шваль!
-Обознались вы, право, я всего лишь поэт. Не искал себе славы, не бранил Божий свет. Я скиталец безродный, и на меч не похож Ни к чему не пригодный мой заржавленный нож... Я вина не касался, слушал птиц и листву, И вовек бы не взялся обучать ведовству, Старый плащ мой изорван, и в кармане дыра, И накаркал мне ворон, что умру до утра...
-Не хитри, чернокнижник, ты известен, как чёрт, В самой жалкой из хижин твоим песням - почет! Ты купался в отраве и летал по ночам, И приказывать вправе и зверям, и мечам. Ты и девок красивых, и свирепых врагов Околдовывал силой своих клятых стихов... Погоди-ка, дождешься приговора судьи, И тогда посмеешься ты с осиной в груди!
Что мне стоит заклясть их - стражи рухнули в пыль... Кандалы на запястьях растеклись будто гниль. Конь чернее, чем сажа, прибежал на мой зов, Пусть причислят - не важно - к легиону воров. Пусть погоня, и плети за спиною свистят, По степи, словно ветер, я лечу на закат...