Кругом зима, опять зима, снега черны, как всегда, Они привыкли растворяться во тьме. Кругом чума, опять чума, твои мертвы города - Они привыкли плыть по этой чуме. И кто-то может слушать Боба, кто-то "Ласковый май", Почем пророки в идиотском краю? Гитару брось, гитару брось и как жену обнимай Обледенелую винтовку свою. Который век скрипит земля, но мир светлее не стал, Тебе все это надоело, и вот - Поет труба, присох к губам ее горячий металл - Она друзей твоих усталых зовет. И ты был слаб, и ты был глуп, но все мосты сожжены, Их не вернуть - они не смотрят назад. И ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны Как генеральские погоны лежат.
Крутые дяди говорят: "Твои потуги смешны. Куда годна твоя дурацкая рать? Подумай сам - коснется дело настоящей войны - Они же строя не сумеют держать!" Ты серый снег смахнешь с лица, ты улыбаешься легко. Ты скажешь: "Верно. Но имейте в виду: Где ваши штатные герои не покинут окоп - мои солдаты, не сгибаясь, пройдут."
И плюх да скрип, сырое небо бороздя головой - его учили улыбаться во сне - Идет седьмого идиотского полку рядовой - твоя надежда в этой странной войне. А мимо мертвые деревья вдаль плывут, как вода, По их ветвям струится розовый дождь. Они молчат, поскольку знают, для чего и куда Свое оборванное войско ведешь.
И все на счастье, даже небо это рюмкой об пол, И все довольны, и в штабах ни гу-гу, И до последнего солдата идиотский твой полк Стоял в заслоне и остался в снегу. И о медалях-орденах ты помышлять не моги: Всего награды - только знать наперед, Что по весне споткнется кто-то о твои сапоги И идиотский твой штандарт подберет.