Говорила о нём так, что даже чесался язык. Не артист, не Янковский, конечно, но чем-то похожий. Молодой, холостой, в общем, с виду хороший мужик. Только как же, мужик ведь, - какой он хороший?
Он к утру приходил на рогах и клонился как штык. А она, уходя по утрам, укрывала рогожей. И сегодня, шагая со смены, сказала: - Хороший мужик. Только как же, мужик ведь, - откуда хороший?
И пила свою чашу и горькую стопку до дна. Только тем и ломила хребты с недоноскою ношей. - Не сердись, ты хороший мужик, - утешала она. И он думал: - Гляди-ка, мужик я, а всё же хороший.
И на бранное ложе сходила как на пьедестал. Лишь слегка задыхалась. Да нет же! Дышала как юная лошадь. Ну а он ещё спал. Жаль, конечно. Да видно устал. - Ну а ты как хотела? Мужик ведь - и сразу хороший.
Подметала свой пол белой ниткой да прямо сквозь толстый ватин. Чтоб не лечь натощак, до рассвета на кухне курила. - Ты хороший мужик, - кружевами его паутин Перепутала всё, говорила и боготворила.
И однажды, сорвав ее швы да с изнанки судьбы, - Да клочками резина и вата, да клочьями кожа - Он схватил и понёс на руках, как на дыбу, поставил её на дыбы. Только крикнуть успела: - Мужик-то и вправду хороший!
Не Варвара-краса, да не курица-Ряба. Не артистка, конечно, да тоже совсем не проста. Да Яга не Яга, лишь бы только хорошая баба. И под мышку к ней влез и уснул, как за пазухою у Христа.
Холостые патроны да жёны про всех заряжёны. Он по ней, как по вишне, поёт над кудрявой ольхой. Вот так и поняли все, что мужик он хороший. Гружёный. Ну, а вы как хотели? Мужик ведь - с чего бы плохой?