В чужих снах всё остаётся вечным Они там живут,в мире увечий И мы уйдем когда с празднуем старость свою, С седыми висками и раковой опухолью. Мы прятали,от серебряных клыков лица Песчаная коса была усыпана трупами птиц, Острые скулы сжимали черствые ладони И в этом пепельном небе,мы навсегда утонем... Обгрызая глазами невинное тело сына Ревущий голос матери пытался воскресить его, Он будет приходить к ней с окровавленным торсом, И через четыре десятка дней уйдет с последним тостом. Останови их,они хотят сожрать его сердце Он как и я сгорал,что бы согреться Он любил иглу - игла оторвала по локоть руки, Сегодня мы живем,а завтра будь что будет... Тризна... Это чья-то прихоть Святые курят ладан и ждут приход, Воняло чадом в церкви,это дьякон устал Он просил расчленить всех ради Христа.....
Смерть застывает катарактой на глазах А мы давясь слезами провожаем прах, Пьяный дурман утешает мертвые души Уходят молодыми самые лучшие...
Ходи и жри изнутри себя и знай что ты сука Это всё дело рук твоих мамоновы муки И эта оплеуха твоя и по полной жести Каждая овечка за свой хвостик будет повешена. При тризне молчали птицы и стыла кровь, Не было колесниц и плыл бесшумный рев, Чуял немые пальцы и взгляды типа друзей Я знал о чём молчали деревья,в этот день. Гремели стаканы,добавив шума в моей голове Я умирал на заднем сиденье хонды находясь в холодном огне, Сны кричали картинками ,о лучших днях И то,за что было всё Превратилось в прах... Скрипели кресты и гвозди утопали в гроб, И каждый по три горсти земли накидал в рот, Я захлебнулся под гнетом лопат с чужих рук И я кричал,но ты не слышал меня мой друг... Смерть застывает катарактой на глазах А мы давясь слезами провожаем прах Пьяный дурман утешает мертвые души Уходят молодыми самые лучшие...