Когда сковырну я ненужную больше печать С деливших пространство и время чугунных дверей, Когда я уйду – интересно, я буду скучать По снегу, летящему в свете ночных фонарей? По давке метро, штукатурке облупленных стен, По звуку журчания водопроводных систем, По свойствам предметов, заполнивших мусорный бак, По желтому взгляду больных и бездомных собак, По детским садам, превращенным в публичный сортир, По выбитым окнам забытых жильцами квартир?
Наверное, в мире, куда я однажды уйду, Все будет так славно, что даже и думать не смей – Без мата на стенах, заводов и «слава труду», А также без разных умы искушающих змей. Конечно, там радость немедленно вступит в права, Конечно, там вечный пломбир, чистота, красота.
Но здесь среди мусорных куч вырастает трава, И здесь злые дети добреют, лаская кота; Мать сына прощает, забыв про побои и крик. Конечно, здесь воды отравлены, климат жесток, Но здесь, умирая в больнице, несчастный старик Найдет под подушкой оставленный кем-то цветок, Убийца, услышавший музыку, станет рыдать; Накормят врага, а замерзшего пустят к огню.
Мне хочется верить, что там, где течет благодать, Я все-таки память про это в себе сохраню. Там радостным дням, ну конечно, не будет числа, Там можно забыться… Но я забывать не хочу.
Нет больше богатства, чем вера в добро среди зла. И лишь в темноте даже малую ценишь свечу.