У меня есть брат. Странный, местами нелепый такой, персонаж с обложки. У нас с ним разные отец, мать и серебрянные ложки Мы не пили в детстве из одной кружки Да и вообще не были знакомы. У него свои друзья, у меня свои, и братья мы лишь по состоянию комы В которое периодически впадаем, оказываясь рядом, Под двунаправленным ядом с каскадом Мыслей и взглядов.
Иногда он ведет себя как алчный и подлый гад, Но я то знаю, что на самом деле он перуанский, о четырех глазах, дракон Сфайрат. И тот факт что он не улыбается - еще не значит что он не рад И в обрат, Когда он растягивается в улыбке - это еще не мармелад.
Это как запах орехового листа и тальк Одним нравится, а других рубит наповал как моль. Разведенный в нужой пропорции даёт правильный вкус как соль, В открытой ране - разьедает в голь.
Сопроматный. Он сам себе нотариус и истец Не полосатый галстук надоедливый вконец. Не держит дома всяких кошек, рыбок, птиц. И никаких тебе щебечущих вериниц. Не лжец, не будет умничать под видом "святой отец" Иногда надменен, но миловидный такой, наглец.
С ним хорошо потереть про политику и стойла дешевых жиж Рассыпать насущное, разлить по стаканам крепеж градусов сорок плюс кола, на кухне, забыв престиж, Слушать сплетни. Ну ты братко даешь. Язык - явно не помело, но острый нож. И цепляет то что ты никому не льстишь Обнажая ложь.
Я видел, что Ему не чужды сострание и верность, Он не пустой кусок Но если кто то давит ему в челюсть,в горло, Он тут же их дробит в песок. Хватает только взгляда с фразой чтоб разогнать дрянных писак. Надменно - вычурный росток И как он подпет им знак Будь добр сунь ка в рот себе Носок, дружок. Такой Никем не ученый Исаак.
Он молодой но вызревший под алым чайный лист Уравнавешен как те чаши в срок которых появился выдав первый детский визг, Не задирист , хоть и балуется крайностями. Переходя на свист Может ходить по краю, тонкой корке, в наст Как тонкожилый вычур Жан Батист за милю чует спелый ананас.