Мир густой какой, что тайга... эй там, сбавь-ка радио, слышишь? то-то же.. Дозревает брусника-ягода, нет, не то нынче небо, в пролежнях... Где-то в самом глухом углу твоём что-то так незаметно щёлкнуло, Что ресницы узлами спутались, а мозги просто - раз - и чёкнулись.
Глянь, из неба извёстка падает, а что дальше - стоять деревьями? И сверкать алых глаз наградами, да зубов жёлтых ожерельями... Ты куда, малой, полем тащишься? За дождём иду - третий день уже. Под ногами усопших кашица, я без радости всех их пережил.
День обычный был, тёплый, пасмурный, нас пустили по следу странному, Помню только, что небо красное, будто в миг разразилось ранами, А оттуда ползёт, ой-батюшки! не пойми что за солнце... солнце ли? На него даже беглый каторжник, смотрит словно на розог порцию.
Кто-то тыкнет в плечо затёкшее. Протираю глаза - приснится же.. Не пугайся, моя хорошая, и не надо кричать милицию. Кухня липкими дышит лёгкими, слышу шорох, ползущий с улицы, Папиросы промокли, охнули - что-то небо всё больше хмурится,
Птицы бьются в нептичьей панике, как понять - улететь им некуда? Так Господь не поманит пряником, а на души не ходит с неводом. Ты давай-ка вали отседова, и не суйся ко мне с покупками. Я одно могу посоветовать - поберёг бы ебало хрупкое...