Еще не осень — так, едва-едва. Ни опыта еще, ни мастерства. Она еще разучивает гаммы. Не вставлены еще вторые рамы, И тополя бульвара за окном Еще монументальны, как скульптура. Еще упруга их мускулатура, Но день-другой — и все пойдет на спад, Проявится осенняя натура, И, предваряя близкий листопад, Листва зашелестит, как партитура, И дождь забарабанит невпопад По клавишам, и вся клавиатура Пойдет плясать под музыку дождя. Но стихнет, и немного погодя, Наклонностей опасных не скрывая, Бегом-бегом по линии трамвая Помчится лист опавший, отрывая Тройное сальто, словно акробат. И надпись «Осторожно, листопад!», Неясную тревогу вызывая, Раскачиваться будет, как набат, Внезапно загудевший на пожаре. И тут мы впрямь увидим на бульваре Столбы огня. Там будут листья жечь. А листья будут падать, будут падать, И ровный звук, таящийся в листве, Напомнит о прямом своем родстве С известною шопеновской сонатой.
И тем не мене, листья будут жечь. Но дождик уже реже будет течь, И листья будут медленней кружиться, Пока бульвар и вовсе обнажится, И мы тогда увидим в глубине Фонарь у театрального подъезда На противоположной стороне, И белый лист афиши на стене, И профиль музыканта на афише. И мы особо выделим слова, Где речь идет о давешнем концерте Фортепианной музыки, и в центре Стоит — Шопен, "Соната №2". И словно бы сквозь сон, едва-едва Коснутся нас начальные аккорды Шопеновского траурного марша И станут, отдаляясь, повторяться Вдали, как позывные декабря. И матовая лампа фонаря Засветится свечением несмелым И высветит афишу на стене. Но тут уже повалит белым-белым, Повалит густо-густо белым-белым, И это уже — в полной тишине.