В безмолвии, под ризою ночною, Москва ждала; и час святой настал: И мощный звон промчался над землею, И воздух весь, гудя, затрепетал. Певучие, серебрянные громы Сказали весть святого торжества; И, слыша глас, её душе знакомый, Подвиглася великая Москва. Всё тот же он: ни нашего волненья, Ни мелочно-торжественных забот Не знает он, и, вестник искупленья, Он с высоты нам песнь одну поёт, - Победы песнь, песнь конченного плена. Мы слушаем; но как внимаем мы? Сгибаются ль упрямые колена? Смиряются ль кичливые умы? Откроем ли радушные объятья Для страждущих, для меньшей братьи всей? Хоть вспомним ли, что это слово - братья - Всех слов земных дороже и святей?