Февральский ветер стучится в твой дом, в доме, где мы остались вдвоем; за чашкой какао, в дыму сигарет, с извечным вопросом: да или нет? Так странно день растащил по углам тебя и его, ее и меня. А ночь впопыхах смешала колоду, наверное, злясь на непогоду. Написан сценарий и розданы роли. И вроде, не врозь, и вроде на воле: она где-то там, в обнимку с гитарой, и он не один; то трезвый, то пьяный. А город, что помнил все их маршруты, зажег фонари и высушил лужи, надел черный фрак и звезды в придачу, чтобы светили, и чтоб наудачу. Но что-то, что было сильней фонарей, замыслов зодчих и прочих вещей, стену воздвигло, потратило силы, и целое стало как две половины.
Февральский ветер стучался в твой дом, в доме, где мы остались вдвоем. Вечер на ложе. Дыханье в ладони. Рядом с тобой забываешь о боли. А ты, прильнув подбородком к предплечью, заворожено смотришь на свечи. Ночь затихала в объятьях луны, и всяк о своем досматривал сны...