[Rickey F]: Я столько слов отпускал на ветер. Ветер утих, И я бродил, их собирал по свету, чтобы раздать их детям, Намотать на палку, вместо сахарной ваты. Затем заставить их схавать под крики праведной мамы. Но мама вряд ли расскажет, как в этих движах сохранить лицо. Если голову давным-давно ко всем чертям снесло, Мама втухает под свежак от Кобзона. Вместе с разжиревшим папой вспоминая их молодость.
Маму не хило волнует тот факт, что у сына сменились кумиры; И то, что было написано ими, он как *ыдло - за истину примет. У папы изо рта перегар вперемешку с фразами, ты смелее только будь, Но как быть смелым, когда в подворотни прошлись по всем ребрам, как Эйлера путь?
Но дети шагают с улыбкой на лицах под песенку Владик мечтам. Чтоб через пару декад превратится в таких же бесформенных пап и мам. Попасть в паутину из мелких зарплат, похмелья с утра и телепрограмм. Она видит много истерик и драм, но Москва не верит слезам.
[Rickey F, СД]: Ты говоришь, что побывал тут и увидел все, Подотрись своей зачеткой и неси мне счет. Москва не верит, здесь роскошь и грязь давно заодно! Москва не верит, нас раздавит меж вагонов метро.
Ты говоришь, что побывал тут и увидел все, Подотрись своей зачеткой и неси мне счет. Москва не верит, здесь роскошь и грязь давно заодно! Москва не верит, нас раздавит меж вагонов метро.
[СД]: Когда город накрывает из темени пелена, Когда строки чьей-то песни ты знаешь, как Отче Наш. Ты знаешь, как здесь дела, ты знаешь эти дома, И мечтаешь только о телепорте прямо на диван.
Столько разных приходило и приходит еще. Их роднит, что разговоры их всегда ни о чем. Добрый вечер, пустослов, как без тебя мы жили тут не понимаю. Да и вряд ли кто поймет. Вот черт!
Мы за делами следим, к нам без ключа не войти; И все что ждет тебя в дальнейшем - х*ита, негатив. Да мир жесток - се ля ви! Не может быть тут обид. Те, кто свои - это свои, а остальные - враги.
И нас не часто угощает Солнышко в е*ало лучиком, Но все-таки случаются случаи е*учие. И проигрыш - не беда, значит дальше путь по низам. Так что не ной, ведь мы это Москва, а Москва не верит слезам.
[Rickey F, СД]: Ты говоришь, что побывал тут и увидел все, Подотрись своей зачеткой и неси мне счет. Москва не верит, здесь роскошь и грязь давно заодно! Москва не верит, нас раздавит меж вагонов метро.
Ты говоришь, что побывал тут и увидел все, Подотрись своей зачеткой и неси мне счет. Москва не верит, здесь роскошь и грязь давно заодно! Москва не верит, нас раздавит меж вагонов метро.