Простите мне, я не из тех, кто любит смех. Пусть это грех. Так ведь мы все не без грехов, - оставим спесь для дураков; признаем - мы не ангела и ноша наша тяжела: суметь красиво нагрешить и все забыть, и всем простить...
Налей, хозяйка, мне вина, да не жалей - плачу сполна! Я пью за тех, кто не успел сказать о том, о чем хотел; я пью за тех, кто не сумел дождаться дня и канул в ночь, хотя… смотрите - вот луна, а день опять уходит прочь.
Кто эта крошка у окна? Она мила, она одна… Кого ты здесь, малышка, ждешь? О чем грустишь? Зачем ты пьешь? Ты хочешь повстречать любовь? Здесь нет ее, среди дерьма, - здесь только грязь и кутерьма, тоска и дым и стынет кровь… Позволь мне сделать твой портрет, позволь на ручке погадать: я мог бы взять тебя, но... нет, - я не хочу убийцей стать; недолго ждать - придет другой, возьмет тебя, уйдет с тобой, зажжет глаза твои огнем... Это - судьба, я ни при чем.
А ты зальешь огонь слезой, когда поймешь, что не звездой, а лишь забавою была тому, кому себя дала; когда почувствуешь: нет сил уже подняться к небесам и позабыты адреса тех, кто тебя действительно любил...
Ты все поймешь: на этом дне одна лишь истина - в вине, а твой стремительный успех был просто ложь, был только блеф; тебе все станет наплевать, - где быть, и с кем ложиться спать... И ты придешь сюда опять, чтоб как-нибудь себя занять...
Я не пророк и не судья, но ты пойми, пойми меня, - я не хочу еще одной для нас игрушки заводной; Поверь, так было много раз... О! Сколько здесь прекрасных глаз, бездонных, как твои глаза, обращены в осколки льда...