Мне было нечего делать – умирал от тоски, С похмелья кровь давила сильно на мои виски. И похмелиться было не за то – в кармане голяк, Соседи тоже не дают, хоть я крутил их так и сяк.
Залез в кладовку я в надежде, чтоб чего-нибудь загнать, Я стал копаться в своем хламе – не с похмелья ж умирать. Мне на глаза попался старый, грязный, потный носок, И в нем нашел я старый раннее заначенный кусок.
Зачем, родной, я до инфляции тебя зажал, Зачем тебя в носке держал? Да лучше б я за счёт тебя неделю круто пил, Но я в натуре про тебя забыл.
Я в свое время за тебя мешки большие грузил, Я за тебя могилы и траншеи сутками рыл. Недоедал, недопивал, за что и язву схватил, Я за тебя, бля, для себя, бля, ничего не купил.
Зачем, родной, я до инфляции тебя зажал, Зачем тебя в носке держал? Да лучше б я с тобой с друзьями лихо покутил, Но я в натуре про тебя забыл.
От злости бью я по своей и так больной голове, От злости я отгрыз все пуговицы на рукаве. Теперь тобою можно только кое-что подтереть, Теперь тебя можно трубой скрутить и кой-куда вздеть.
Зачем, родной, я до инфляции тебя зажал, Зачем тебя в носке держал? Да лучше б я с тобой чувиху в ресторан сводил, Но я в натуре про тебя забыл.
Зачем, родной, я до инфляции тебя зажал, Зачем тебя в носке держал? Да лучше б я с тобой чувиху в ресторан сводил, Но я в натуре про тебя забыл.