Новенький красный с белым трамвай подкатил к остановке. Наверху, где положено, номер: 49. А в нижнем углу под стеклом другой номер: 25. Очевидно, один из номеров при перемене маршрута, забыли с трамвая снять.
Люди, толкаясь, лезли в двери, тревожно переспрашивая друг у друга:
– Как он идет, идет как? По 49‑му или по 25‑му?
– Слепой, что ли? Номер наверху видал? 49!
– Ничего подобного! Это 49, но сегодня пустили по 25‑му по просьбе трудящихся!
– Дайте влезть! Вы в 49 садитесь?
– Сажусь. Но не в 49, а в 25!
Короче, набился полный трамвай тех, кто сел в 49, и тех, кто влез в 25. Двери захлопнулись. Трамвай поехал.
– Товарищи! Кто‑нибудь может толком сказать, в каком трамвае я еду?
– Лично я еду в 49!
– Ага! Посмотрите на нее! Все едут в 25, а барышня – в 49! Я сейчас от смеха умру!
– Умрете вы позже! Когда мы приедем на 49 на кольцо, в Кузьминки!
– Милая моя, сначала вы доедете с нами в Момоново. А вот оттуда на такси за триста рублей рванете к себе в Кузьминки! Да вас еще никто и не повезет! Оттуда не уезжают!
– Спросите у вожатого, уж он должен знать, куда едет!
– Вожатый закрылся. У него орет транзистор, чего‑то объявляет в микрофон, но звука нет!
– Граждане! Друзья! Мы же разумные существа! Дама, я вас не имею в виду! Проголосуем! Проголосуем! Куда едет большинство, туда поедут все!
Кто едет в этом трамвае в Кузьминки, поднимите руки! Так, пятьдесят пять! А есть идиоты, которые думают, что они в этом же трамвае приедут в Момоново? Тоже пятьдесят пять...
– Женщина, прекратите истерику, не сморкайтесь в меня! До моста 49 и 25 идут одинаково. А там он повернет налево!
– А я говорю «направо». Это и ежу понятно!
– То‑то я не вижу здесь ни одного ежа! В отличие от вас ежи никогда не садятся в трамваи, которые идут по двум маршрутам одновременно!
– Что значит «одновременно»! Как можно идти налево и направо одновременно! Или трамвай за мостом разваливается напополам?!
– Дама, кончай реветь! У всех муж дома голодный! У тебя муж где голодает: слева или справа? Слева? Поздравляю! Умрет голодным!
– Послушайте, товарищ! Все орут, а вы молчите! Некрасиво! Или вы один знаете, куда идет трамвай?
– Да, я знаю. Но вам не скажу!
– Почему?
– Вы тогда выброситесь!
– Вы меня пугаете. Куда идет этот трамвай?!
– Между нами, он идет по восьмому маршруту. Я дал вожатому доллар, он обещал подвезти!
– Как это по восьмому? Пустите, я выброшусь!
– Никто не выбросится. Двери заклинило. До кольца никто живым отсюда не выйдет!
– Дайте водителю по башке! Скажите, что это ему от меня. Мы имеем право знать, куда мы едем!
– Если дать ему по башке, трамвай сойдет с рельсов!
– Пусть! Лучше сойти с рельсов, чем по рельсам неизвестно куда!
– Уступили бы место старушке! Бугай в кепке, я вам говорю!
– Это я‑то старушка?! Да я моложе вас всех, вместе взятых! Просто после вчерашнего плохо выгляжу!
– Видите: она моложе меня! С какой стати уступать место! К тому же я еду в 49, а бабушка в 25! Пусть сначала к нам в трамвай пересядет!
– Слушайте, может быть, это террористы!
– В каком смысле – террористы?
– Ну, угнали трамвай, и на нем в Грецию!
– С каких это пор 49 начал ходить в Грецию?!
– Простите, жена просила купить дрожжи. Вы не в курсе, в Греции дрожжи есть?!
– В Греции есть все! Но на 25 вы туда никогда не доедете!
– А на 49?
В это время трамвай выехал на мост. Все замерли. Направо не повернул. Половина пассажиров восторженно взвыла. И налево не повернул. Тут подпрыгнула от радости вторая половина и бросилась целовать первую.
Трамвай шел вперед, прямо, туда, куда никому не было нужно. Но все были счастливы. Потому что справедливость восторжествовала.