Сидела в тиши субботы, Ткала своих строчек бязь, За тоненький край свободы Свободной рукой держась.
Пока божества на страже У цвета ее чернил, Я мялся в дверях, но даже И в мыслях не позвонил.
Да благословенно соло Невежества, писчий раж. Какую ты чушь писала, какую лелея блажь! Какие слетали осы И пчелы на этот мед, Бесстрашная поэтесса, Да кто ж тебя разберет?
Вилось над тобою иго, Беспечнейшее из иг. Готовая за день книга Вымарывалась за миг.
В ней было всего немало, Поменьше б таких немал. Какую ты чушь писала! Ах, что бы я понимал.
Да благословенно соло Невежества, писчий раж. Какую ты чушь писала, какую лелея блажь! Какие слетали осы И пчелы на этот мед, Бесстрашная поэтесса, Да кто ж тебя разберет? Сидела в тиши субботы, Ткала своих строчек бязь, За тоненький край свободы Свободной рукой держась.
Пока божества на страже У цвета ее чернил, Я мялся в дверях, но даже И в мыслях не позвонил.
Да благословенно соло Невежества, писчий раж. Какую ты чушь писала, какую лелея блажь! Какие слетали осы И пчелы на этот мед, Бесстрашная поэтесса, Да кто ж тебя разберет?