О, как бьет крылами в ночи душа: В пастушеский век брели мы вдоль дремотных лесов, И нам служили красный зверь, зеленый цветок и говорливый ключ, Смиренные. О первобытный напев сверчка, Цветенье крови на жертвенном камне И крик одинокой птицы над зеленым безмолвием вод.
О звезда крестовых походов и вы, пламеневшие муки Плоти, пурпурных плодов ниспаданье В вечерних садах, где от века мы набожно дни проводили, Отроки, воины ныне, в бреду кровавом и звездном. О кроткий дар ночных синецветов.
О времена тишины и осеннего злата, Когда мы, монахи, прилежно пурпурные гроздья сбирали, И окрест светились роща и холм. О вы, охоты и замки; покой вечеров, Когда справедливое мыслил в затворе своем человек, Бога живую главу уловляя молитвой немой.
О горькое время конца, Когда мы в чернеющих водах узрели каменный лик. Но любящие, осиянны, серебро своих век подымут — Единый род. Струится волной с заалевших подушек Ладан, и воскресших сладостно пение.