Употребив достаточно химвеществ, Начинаешь видеть больше живых существ: "Да он был только что! Вон там! А теперь исчез..." Впрочем, это шутка.
Но когда пару суток подряд не спишь, А потом выходишь в ночную тишь, Небо августа - хочешь, да не вместишь! Понимаешь: жутко
Оттого, что катастрофически небольшой. Кто заметит тебя, чтоб такого снабдить душой? Этот мир тебе не по росту, ты здесь чужой, И живёшь ты вместо
Исполинов, царивших эры, а не года. Где бы были сейчас человеческие стада, Если б динозаврам тогда не пришла звезда (А точней, комета)?
Динозавры... Их кости, окаменев, Стали уголь, кровь обратилась в нефть. Материк сотрясался, ломался, менял рельеф. Через миллионы
Лет ледник отступил и прошла зима: Фотосинтез, набухли почки, растут корма, Вновь повсюду следы органического дерьма, Таракан расплодился, начал умнеть примат; И не скажешь уже, будто в мире живых нема - Но одушевлённых...
Ты стоишь - оглушённый, раздавленный тишиной, А вдали серебрятся спинами под луной Существа - с километр почти длиной, - Проходя тропою,
Опоясавшей Землю, уводящей за окоём. Нефть и уголь несут гиганты в нутре своём, Плоть от плоти тех ящеров - здесь, живьём!
Мы спешим, суетимся по мелочам, снуём, Никому не нужны со своим нытьём.
Поезда шумно дышат, вздымая тучных боков объём, И бегут к водопою.