Сыплется ржаная земля в глотку из-под облысевших подошв сверху, Через сеть. Ноги сквозь полоску окна видит слипшийся и еле живой доктор. Пыль со дна Выйдет неизбежно наверх, ляжет пёстрой, смолянистой, густой плёнкой На волнах. Запоёт кукушка в часах криком: ходят, деревянные, впредь вечно От вращения Земли, От вращения Земли.
С краю небольшого села хата. Досками забито окно насмерть, Навсегда. В щёлочку видать огонёк тощий, пение в промозглую ночь слышно Всё одно. Если не бояться зимы белой, всё пойдёт как в масло топор тёплый, По резьбе. У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят От вращения Земли, От вращения Земли.
Я теперь совсем не боюсь улиц. У меня длинней, чем у них руки. Я теперь вообще не боюсь мёртвых. Я всех вас уже не боюсь. Я отвык смотреть на часы вовсе, чтобы соблюдать чистоту мысли. Я не слышу, не говорю с вами. Я теперь немой партизан.
У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят; У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят От вращения Земли, От вращения Земли.