Как ангел, проклятый за сдержанность свою, Как полдень в сентябре — ни холодно, ни жарко, Таким я делаюсь, на том почти стою, И радости не рад, и жалости не жалко. Еще мерещится заката полоса, Невыразимая, как и при жизни было, И двух тургеневских подпасков голоса: — Да не училище — удилище, мудила! Еще — ах, Боже ты мой — тянет отстрие Вечерний отствет дня от гамака к сараю; Вершка не дотянул, и ночь берет свое. Умру — полюбите, а то я вас не знаю... Подняться, выпрямиться, вздрогнуть, чтобы что: Сказать идите вон, уважьте, осчастливьте? Но полон дом гостей, на вешалке пальто. Гостей полным-полно, и все молчат, как в лифте. NN без лифчика и с нею сноб-юнец. Пострел из Зальцбурга и кто-то из Ростова. И птичка, и жучок, и травка, наконец, Такая трын-трава — и ничего другого.