Мама чашки убирает со стола, Папа слушает Бетховена с утра, «Ножи-ножницы,» — доносится в окно, И на улице становится темно. Раздаётся ультиматум «марш в кровать!» — То есть вновь слонов до одури считать, Или вскидываться заполночь с чужой Перевёрнутой от ужаса душой. Нюра-дурочка, покойница, ко мне Чего доброго пожалует во сне — Биографию юннату предсказать Али «глупости» за фантик показать.
Вздор и глупости! Плательщики-жильцы При ближайшем рассмотреньи — не жильцы. Досчитали под Бетховена слонов И уснули, как убитые, без снов. Что-то клонит и меня к такому сну. С понедельника жизнь новую начну. И забуду лад любимого стиха «Папе сделали ботинки...» — ха-ха-ха. И умолкнут над промышленной рекой Звуки музыки нече-лове-ческой. И потянемся гуськом за тенью тень, Вспоминая с бодуна воскресный день.