Стоял суровый месяц яйцезвони, Светила в небе напряженная луна. Паркетчик Сумеркин отправился в погоню За тщетным призраком крепленого вина
Вдоль овощного, на проспекте Ветеранов, Судьба гнала его по финишной кривой, За чем следили сквозь окошко ресторана Полковник Ночка и доктор Снеговой
Спустя мгновенье - опустим все детали - Трамвай-шатун издал во мгле голодный вой, И разом встали и допили "Цинандали" Полковник Ночка и доктор Снеговой.
В холодном морге института Геймгольца Паркетчик Сумеркин забылся смертным сном, И снилось пиво, снились радуги и кольца И три горшка с каким-то греческим огнем.
Обутый в валенки, снабженные коньками, Произведенными заводом "Металлист", Паркетчик Сумеркин на свет Нирманакайи Скользил от помыслов и угрызений чист.
Но в этот миг под своды старенького морга Плечом к плечу вошли, чеканя строевой, Полковник Ночка, скаля пасть шакальей мордой, С ним рядом клювом щелкал доктор Снеговой.
И содрогнулась вся наличная природа, Когда полковник обнажил свои щипцы, Вблизи Анапы расступились моря воды, А в небесах противно плакали скопцы.
Уже просунувший конечность в просветленье, Несчастный Сумеркин был вывернут и смят, Вокруг возникли пирамиды и ступени И верной стражи ослепительный отряд.
И услыхав над Нилом крик голодной выпи, Паркетчик понял все и пал без чувств на трон. Вот так на век ушел в мистический Египет Паркетчик Сумеркин, последний фараон.
Иного доктора манит чужая почка, Иной полковник развлекается травой. Таким полковникам не друг полковник Ночка, Таких врачей не любит доктор Снеговой.
Они снимают в коммуналке возле Курской Шестнадцать метров и полкухни на двоих. Их каждый вечер ждет бутылка "Старорусской" Плюс две глазуньи и мистический жених.
И знать, куда бы ни легла твоя дорога, Во след тебе грядут как призрачный конвой Полковник Ночка - суть великая подмога И свет надежды, в смысле, доктор Снеговой.
Полковник Ночка - великая подмога И свет надежды, в смысле, доктор Снеговой.