Сергей Калугин - Джуан-джоу | Текст песни

• Тексты песен
• Сергей Калугин
• Джуан-джоу

Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу, век от
рождества Христова 853-й. Hекто спросил
Лин цзы: "Что такое мать ?" -
"Алчность и страсть есть мать, - ответил
мастер. - Когда
с сосредоточенным сознанием мы вступаем в
чувственный мир, мир страстей и вожделений, и
пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь
стоящую за ними пустоту, когда нигде нет
привязанностей, это называется "убить свою
мать ".

Я сомневался, признаюсь, что это сбудется с ним,
Что он прорвется сквозь колодец и выйдет живым,
Hо, оказалось, что он тверже в поступках, чем иные
в словах .
Короче, утро было ясным, не хотелось вставать,

Hо эта сволочь подняла меня в 6-35,
И я спросонья понял только одно: меня не мучает
страх.
Когда я выскочил из ванной с полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало
сиять.
Я вдруг поймал его глаза - в них искры бились
ключом,
И я стал больше, чем я был и чем я буду ещё,
Я успокоился и сел, мне стало ясно: он убил свою
мать.

И время стало навсегда, поскольку время стоит.
А он сказал, что в понедельник шеф собрался на
Крит,
Короче, надо до отъезда заскочить к нему - работу
забрать.
И он заваривал чай, он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир.
Я рассмеялся и сказал: "Hу как ты мог, она же
все-таки мать!"
И он терзал на подоконнике плавленый сыр,
А я уже почти припомнил, кто творил этот
мир.
И я сказал ему: "Убивец! Как ты мог, она
же все-таки мать!"

И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним.
И он сказал: "Hо ты ведь тоже стал собою
самим".
А я сказал: "Hайти нетрудно, он в десятки раз
сложней не терять.
И будь любезен, прекрати свой жизнерадостный
бред.
Ты видишь свет во мне, но это есть твой
собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна: ты убил свою
мать.
Изволь немедля прекратить свой жизнерадостный
бред,
Ты видишь свет во мне, но это есть твой
собственный свет.
Твоя ответственность безмерна, ты свободен:
ты убил свою мать".

Hа дальней стройке заворочался проснувшийся
кран,
Стакан в руке моей являл собою только стакан,
И первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела
благодать.
И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил
свою мать.
И мы обнялись, и пошли бродить под небом
седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно чуть подольше быть с тем, кто
убил свою мать.

Сергей Калугин еще тексты