Над опьяненной ливнями землей, Царят седые призраки тумана. И вечер тих настолько, что порой, Я слышу плачь далекой флейты Пана. Бреду рекой по горло в тростниках, Сам плачу от покоя и бессилья. А лунный свет лежит епитрахилью, В крестах поденок на моих плечах. И ветви ив касаются волны, И каждое мгновенье тишины. Стремительно, как тень бегущей лани. И преломлен речною глубиной. По темным водам шествует за мной, Агат Луны, томительно туманен.